Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №7 за 1998 год
Уже давно в мире существуют станции, использующие перепад температур океанской воды. Принцип здесь следующий: теплая океанская вода испаряет жидкость с низкой температурой кипения — например, аммиак, — пары этой жидкости вращают турбину, затем охлаждаются холодной океанской водой, накачиваемой из глубин, и снова превращаются в жидкость. Две такие станции — каждая мощностью 50 киловатт — работают близ побережья острова Гавайи; 120-киловаттная станция дает ток на острове Науру...
А еще есть электростанции, работающие на метане, полученном из отходов. Одна такая станция в штате Род-Айленд обладает мощностью 10 мегаватт, а всего в США работают уже более ста метановых электростанций...
И есть немало иных станций, использующих альтернативные источники энергии: приливные, поплавковые (работающие на колебательном движении океанских волн), погруженные в струи морских течений... Правда, последние еще не вышли из стадии опытных разработок. Океанские течения вроде Гольфстрима или Куросиво — неиссякаемые источники энергии. Турбина, установленная в потоке воды на определенной глубине, могла бы стабильно давать значительный ток. Плотность энергии здесь приблизительно киловатт на квадратный метр — ни гелиоустановки, ни ветрогенераторы такими «мускулами» похвастаться не могут.
Однако стационарное размещение турбины в океанском течении представляет собой сложную техническую задачу, и промышленных образцов таких установок еще нет...
А в Южной Америке на специальных «энергетических фермах» выращивают сахарный тростник, который затем перерабатывают в спирт: в Бразилии почти 80 процентов автомобилей используют в качестве топлива чистый этанол...
Один из принципов, на которых должно основываться будущее общество, — это переход от экономики, базирующейся на углероде, к экономике, базирующейся на водороде и солнечной энергии.
Пол Хокем
XXI век будет веком... чего?И, конечно же, очень перспективен как топливо водород. Вспомним:
«— Какое топливо заменит уголь? — Вода, — ответил инженер.
— Вода? — переспросил Пенкроф. — Вода будет гореть в топках пароходов, локомотивов, вода будет нагревать воду?
— Да, — но вода, разложенная на составные части, — пояснил Сайрес Смит. — Без сомнения, это будет делаться при помощи электричества, которое в руках человека станет могучей силой...»
Эти строки из «Таинственного острова» Жюля Верна. Великий французский фантаст и здесь оказался пророком. Водородные батареи стали реальностью наших дней. Эти электрохимические генераторы, превращающие энергию водорода в электричество, в два-три раза более эффективны, чем двигатели внутреннего сгорания; они бесшумны, их единственный побочный продукт — дистиллированная вода. Такие батареи уже используются в космосе, где они обеспечивают пилотируемые корабли и орбитальные станции электричеством и водой...
Водород — самое чистое топливо завтрашнего дня — получают многими способами: его можно добывать из природного газа, легкой нефти или мазутов, можно разлагать воду на водород и кислород с помощью электрического тока (электролиз), микроорганизмов (биологический метод) или ферментов (биохимический метол)...
Иногда в печати можно даже встретить заявления, что «XXI век будет веком водорода».
Сразу возникает вопрос: а почему тогда не «веком термоядерного синтеза»? Или «веком новейших технологий»? Ведь уже сейчас разрабатываются новые методы использования традиционного углеводородного топлива: нетермическое разделение элементов, выделение чистого углерода с помощью биотехнологии... Почему, наконец, не «веком энергосбережения»? Экономия — тоже один из важнейших ресурсов человечества. Сберечь 10 процентов энергии — все равно что дополнительно произвести те же 10 процентов.
Подсчитано, что при грамотном энергосбережении — то есть при бережливом расходовании энергии в производстве, в самом энергетическом хозяйстве, на транспорте, в коммунальной сфере — Россия могла бы экономить примерно 40 процентов электроэнергии.
Если говорить о прогнозах в области энергетики, то я сделал бы такой. XXI столетие, не будет веком «чего-то одного» — энергии ветра, или солнца, или термояда, или водорода. Это будет столетие разнообразных способов извлечения энергии. По-прежнему будут широко использоваться нефть, уголь и природный газ; от атомной энергии, как ни печально, человечество тоже не сможет отказаться, но вместе с тем все больше и больше места в нашей жизни будет занимать энергия альтернативная. В первом десятилетии следующего века доля возобновляемых источников в мировой энергии будет составлять 25 процентов, а к середине столетия дорастет, возможно, и до половины. И это не просто мои собственные досужие размышления — к таким цифрам сводятся прогнозы многих специалистов, высказанные в разных странах мира.
Хочется верить, что и Россия — с ее колоссальными гидроресурсами, с обилием рек и речушек, на которых можно ставить очень эффективные малые ГЭС, с ее просторами, над которыми веют «даровые» ветры, с ее опытом строительства приливных станций — тоже обратит себе на пользу преимущества альтернативной энергетики. Хотя сейчас следует с грустью отметить, что поиск возобновляемых источников энергии в нашей стране практически не ведется.
Я так и не получил книгу от моего заокеанского «брата» — оператора Бехбуда. Наверное, он, гоняя тяжелый автобус по калифорнийским дорогам, до сих пор размышляет о некоторых дополнительных наставлениях своим заблудшим собратьям. И с лица его, конечно же, не сходит ослепительная улыбка доброго человека, уверенного, что пока книга не дописана, человечество еще поживет.
Виталий Бабенко
Исторический розыск: Доброе дело командира Пелля
Стоя под моросящим осенним дождем, я такт же как и на мысе Рока, ощущал, что стою на краю Земли и что за мной простирается огромный, громадный материк — Евразия.
Неугомонная жизнь океанолога позволила мне увидеть три крайние точки Евразии — мысы Дежнева, Челюскина и Рока, Мыс Челюскина я видел дважды, и оба раза с борта судна. При ясной солнечной погоде невооруженным взглядом был виден пологий мыс, на котором располагался небольшой поселок Мыс Челюскин с аэродромом и многочисленными антеннами на нем. Крайняя точка Азии, как и весь северный Таймыр, несмотря на август, была покрыта недавно выпавшим снегом...
На западную и восточную точку Евразии мне довелось ступить собственными ногами. На мыс Рока (Португалия) — обрывистый, 140-метровый берег Атлантического океана, с небольшим маяком недалеко от края, я приехал со своими коллегами по экспедиции на туристическом автобусе. Многочисленные туристы (немцы, испанцы и поляки), громко крича, собирали камни на память, фотографировались, пили пиво и покупали грамоты, в которые черной тушью тут же вписывалось имя и фамилия покупателя. Текст грамоты гласил, что такой-то имярек посетил крайнюю точку Евразии в такой-то день, месяц, год; красивая сургучная печать с сине-желтой лентой удостоверяла правильность сделанной записи. Безусловно, даже среди полутора сотен туристов, я ощутил, что стою на краю Европы и что берег слева и справа от меня плавно уходит за мою спину. В лучах полуденного солнца впереди синела необъятная ширь Атлантического океана.
На мыс Дежнева я добирался из небольшого прибрежного поселка Уэлен вездеходом кружным путем до метеостанции у заброшенного селения Наукан, а от нее — девять километров пешком по обрывистому берегу Берингова пролива. Картина восточной оконечности Азии была угрюма и величественна. Она представляла собой обнаженные скалы, отвесно обрывающиеся в морс. Вершины скал, изрезанные зубцами, были прикрыты пеленой тумана, над которой быстро неслись шквальные тучи, гонимые воздушными потоками в разные стороны. Стоя под моросящим осенним дождем, я также как и на мысе Рока, ощущал, что стою на краю Земли и что за мной простирается огромный, громадный материк — Евразия.
Но мое любопытство здесь, на краю Евразии, не кончалось, хотелось увидеть Мыс Доброй Надежды и мыс всех мысов — Горн...
Вернувшись назад на метеостанцию, я прежде всего осмотрел маяк-памятник Дежневу в виде четырехгранного обелиска, стоявшего на высоте около ста метров над уровнем пролива, рядом с небольшим крестом, сохранившимся, наверное, со старых времен.
В одной из четырех сторон памятника, облицованных мраморной крошкой, устроена небольшая ниша, в которой был установлен бронзовый бюст Дежнева. Ниже находилась чугунная доска с текстом: «Семен Иванович Дежнев. Родился около 1605 г., умер в 1672 г.» На боковых гранях надписи на досках рассказывали о продвижении С. Дежнева с Индигирки до Алазеи, от нее до Колымы, а от Колымы до пролива.
